Обзор рисков в молочной промышленности РФ
Автор: Алексей Фомичев, Коммерческий директор Coface Россия
Опубликовано в журнале «СФЕРА: Молочная промышленность» № 2(65) 2019
https://sfera.fm/editions/molochnaya/
Потребление молочной продукции в России продолжает снижаться. В условиях падения спроса на внутреннем рынке производители, однако, не спешат переключать внимание на внешние – геополитическая нестабильность и риски, связанные с экспортной торговлей, заставляют предпринимателей откладывать планы по расширению географии продаж в долгий ящик. Кроме того, эволюция потребительских предпочтений и изменяющийся ландшафт отечественного рынка вынуждают бизнес искать новые стратегии адаптации, что исчерпывает и без того достаточно ограниченные ресурсы игроков отрасли.
Последние несколько лет объемы производства молочной продукции в России стабильно растут. Так, например, за 2018 год объем производства в хозяйствах всех категорий вырос на 1,5%, а в категории фермерских и крестьянских хозяйств – на целых 5,7%. Развитию молочной отрасли во многом способствуют меры государственной поддержки, однако, как отмечают некоторые игроки рынка, государственное субсидирование – не панацея, так как до производителей молока в конечном итоге доходит не так уж много денег. Об относительно низкой эффективности существующих мер государственной поддержки говорит и долгосрочная динамика объемов производства – если посмотреть на «большую картину», можно заметить, что за последние 10 лет объемы производства молока снизились на 5% - с 32,2 млн до 30,5 млн тонн.
Снижается потребление молочной продукции домохозяйствами – в 2018-м годовой объем потребления молока на душу населения составил всего 225,2 кг при рекомендованной норме 325 кг. Негативная динамика личного потребления – следствие удорожания молочной продукции на фоне одновременного снижения реальных доходов населения. Еще один немаловажный фактор – изменение потребительских предпочтений, но на нем мы остановимся подробнее чуть ниже.
В условиях снижения внутреннего спроса производителям молока могло бы быть выгодно переориентировать часть производственных мощностей на экспорт, однако на сегодняшний день российские бизнесмены только начинают осознавать потенциал внешних рынков: при общем объеме производства около 30-31 млн тонн в год на экспорт сейчас идет только 0,6-0,7 млн тонн продукции. Не так давно власти поставили перед аграриями задачу удвоить текущие объемы экспорта к 2024 году, однако, учитывая неблагоприятные экономические тенденции в мировой и национальной экономике, так резко экспорт вряд ли вырастет – даже несмотря на «низкую базу». Стоит также отметить, что на текущий момент основные внешние потребители молочной продукции российского производства – это страны СНГ (91% от общего объема экспорта), а чтобы выйти на западные рынки, отечественным производителям придется отладить систему жесткого контроля качества – на текущий момент значительная часть российской молочной продукции не соответствует западным стандартам.
После введения в 2014 году продуктового эмбарго в отношении стран Евросоюза импортозамещения в молочной отрасли, на которое надеялись власти, к сожалению, не произошло – изменились лишь источники импорта. На сегодняшний день российская молочная отрасль способна произвести только 75% от общего объема продукции, необходимого стране в соответствии с целевыми значениями Доктрины продовольственной безопасности РФ, остальное – импорт, большей частью из Беларуси. В частности, в 2015-2017 годах на Беларусь приходилось около 80% от всего импорта молочной продукции в РФ. Производство молочной продукции – бизнес затратный и сложный, вложения в здесь окупаются не раньше, чем через 10-15 лет. Разумеется, такие сроки отпугивают инвесторов. Волнуют потенциальных игроков молочного рынка и геополитические риски – что, если через год власти отменят эмбарго на продукцию ЕС, и многомиллионные вложения, например, в сырное производство пойдут прахом, потому что товар не выдержит конкуренции с как минимум такой же качественной, но при этом более дешевой европейской продукцией?
К новым горизонтам: как управлять экспортными рисками при выходе на зарубежные рынки
Несмотря на явную перспективность внешних рынков, многих российских производителей молочной продукции отпугивают риски, связанные с экспортной торговлей. В первую очередь это, конечно же, кредитные риски – большинство зарубежных покупателей просит поставить товар на условиях отсрочки платежа на 30, 60, 90 дней и даже больше с даты поставки. Многие отечественные предприниматели, не имея совершенно никакой информации об иностранном покупателе, никакой возможности оценить его благонадежность и кредитоспособность, предпочитают работать только по предоплате, и в результате, боясь «обжечься» на предоставлении отсрочки платежа, упускают существенную выгоду. Впрочем, хуже, когда российский экспортер отгружает, например, несколько тонн сухого молока, надеясь лишь на порядочность контрагента, а к назначенной дате не получает денег за трехмесячный объем поставок и не имеет ни финансовых, ни административных ресурсов, чтобы привлечь покупателя к ответственности.
Существует несколько инструментов, позволяющих минимизировать кредитные риски, присущие экспортной торговле. Первый из них – факторинг. Факторинг – это схема расчета, в рамках которой посредник-фактор сразу передает стоимость кредитной поставки поставщику, а сам получает право требования полной суммы торгового кредита от покупателя и комиссионные отчисления от поставщика. Иногда эти комиссионные отчисления достигают такой величины, что поставщик, продающий низкомаржинальную продукцию – питьевое молоко, кефир, некоторые виды йогуртов – просто не может позволить себе услуги фактора.
Второй способ снижения кредитных рисков – создание внутренней процедуры кредитного менеджмента. Это, однако, крайне затратная задача. Для управления кредитными рисками на всех этапах работы с покупателями требуется целый ряд высококлассных специалистов, способных осуществлять большое число специфических функций – оценку благонадежности контрагентов, мониторинг платежной дисциплины, урегулирование неоплаченного долга и так далее. Обычно позволить себе полноценный внутренний кредит-менеджмент могут только производители как минимум федерального уровня. Относительно небольшим предприятиям, у которых на экспорт идет лишь часть производимой продукции, внутреннее управление кредитными рисками будет попросту экономически невыгодно.
Третий инструмент управления экспортными рисками, который стоит отметить – кредитное страхование. Страхование поставок, осуществляемых на условиях отсрочки, позволяет поставщику получить страховое возмещение в случае, если покупатель не оплачивает поставку по каким-либо причинам в установленный срок. При этом страховая компания не только полностью берет на себя процедуру управления кредитными рисками поставщика, но и дает рекомендации по максимальной сумме торгового кредита, который можно предоставить тому или иному покупателю в зависимости от его финансовой устойчивости, а также организует процесс истребования неоплаченного долга в случае просрочки платежа. Ставка комиссии кредитного страховщика обычно составляет десятые доли процента от стоимости страхуемых поставок, поэтому часто бизнес предпочитает именно этот инструмент для минимизации рисков при расширении географии сбыта.
Новый портрет потребителя
Спрос на молочную продукцию, как отмечалось выше, падает не только в результате увеличения ее стоимости и снижения располагаемых доходов населения, но и вследствие существенных изменений потребительских предпочтений.
За последние годы в российском обществе резко выросла популярность здорового образа жизни, а вместе с тем пошел вверх и спрос на здоровое и диетическое питание, продукцию фермерских хозяйств, «органические» сыры и молоко. При этом отношение к молочной продукции российского производства среди наших соотечественников, к сожалению, зачастую предвзятое – в первую очередь в этом виноваты недобросовестные производители, в погоне за прибылью выдающие продукты с заменителями молочных жиров за продукты полностью животного происхождения, продукты с добавлением консервантов – за продукты без таковых и так далее. Независимая или ведомственная лаборатория проводит контрольную закупку, осуществляет тесты, и выясняется, например, что 20-30% от всех образцов сыра в магазине содержат растительные масла, не заявленные в составе. Лаборатория публикует пресс-релиз с броским заголовком, его с большим энтузиазмом подхватывают средства массовой информации, такое повторяется два, три, четыре раза – и вот уже бдительный потребитель считает, что найти настоящий сыр или творог на полках обычного супермаркета – скорее удача, нежели норма, а раз так – нечего его и покупать, тем более что и цены «кусаются». В этом плане 2018 год выдался особенно неудачным для молочной отрасли – и без того болезненная для рынка тема фальсификата поднималась в информационном пространстве особенно часто. СМИ не будут освещать вопросы, которые мало интересуют массового читателя, поэтому для отрасли это важный сигнал – за активную борьбу против заменителей взялись не только надзорные органы, но и покупатели.
Мода на здоровое питание и органические продукты пришла к нам, как это обычно и бывает со всеми заметными трендами, с Запада, где и власти, и обычные люди уже давно озаботились вопросами осознанного потребления. Если предположить, что Запад продолжит и далее оказывать влияние на эволюцию потребительского менталитета российских граждан, уже в скором времени можно ждать роста популярности «альтернативного молока» – соевого, овсяного, рисового, миндального и так далее. Казалось бы, полностью растительные заменители молока должны отпугнуть потребителя, но если учесть, что, например, в Соединенных Штатах люди часто ограничивают или даже исключают потребление животных продуктов из этических, экологических и диетических соображений (вспомним веганство, лактовегетарианство), высокий спрос на полностью растительные и «зеленые» альтернативы таких продуктов вполне логичен – а потому вполне возможно, что через несколько лет соевое «молоко» составит конкуренцию коровьему и на российском рынке, пусть и не в массовом сегменте.
Для российских производителей молочной продукции такие сдвиги в сознании потребителей влекут за собой и риски, и возможности. С одной стороны, молоко у наших соотечественников традиционно ассоциируется с пользой для здоровья, здоровым диетическим питанием, с другой – у некоторых особенно восприимчивых покупателей за годы бомбардировок сообщениями СМИ о фальсификате сформировалось устойчивое недоверие к продукции на полках магазинов. Чтобы переломить ситуацию в свою пользу, производителям стоит уделять больше внимания, во-первых, контролю качества, а во-вторых, что, возможно, даже важнее – правильному позиционированию своей продукции с учетом изменившихся потребительских предпочтений. Это, впрочем, тема для отдельного разговора.
Экономисты Coface оценивают уровень деловых рисков в российском розничном секторе как средний, в сельском хозяйстве – как низкий. Для молочной отрасли, которая, можно сказать, находится на стыке этих двух секторов, это вполне благоприятная обстановка. Важным фактором, который существенно ухудшает климат в молочной промышленности и который мы еще не отметили, можно считать высокую волатильность цен на сырое молоко – впрочем, эта проблема для предпринимателей не нова, поэтому если скачки цен не будут критическими, отрасль вполне с ними справится. В остальном же российским производителям в ближайшие годы предстоит большая работа. С одной стороны есть поставленная государством цель по удвоению объемов экспорта к 2024 году, с другой – необходимость адаптации к изменениям на внутреннем рынке. От того, как бизнес расставит приоритеты и какие адаптационные стратегии выберет, будет зависеть его конкурентоспособность.
