Почти два десятилетия спустя после вступления в БРИКС Южная Африка так и не смогла выполнить обещания стремительного развития. В 2025 году ВВП на душу населения остается ниже уровня 2007-го, а социальные показатели продолжают ухудшаться: высокий уровень безработицы, рост бедности, обветшалая инфраструктура. В отличие от быстрорастущих экономик Азии и Латинской Америки, «радужная нация» застряла в состоянии хронического низкого роста. Главные причины – провал в энергетике и серьезные структурные перекосы на рынке труда.
Южная Африка находится на переломном этапе. У страны есть всё необходимое для восстановления – диверсифицированная промышленная база, развитый финансовый сектор, устойчивые институты. Однако её сдерживают глубокие структурные проблемы в энергетике и сфере занятости. Без масштабных и последовательных реформ потенциал роста останется ограниченным. По оценке Coface, экономика вырастет лишь на 0,8% в 2025 году и 1,3% в 2026-м.
– Арони Чаудхури, экономист Coface по странам Африки.
От оптимизма 2000-х к разочарованию после пандемии
В начале 2000-х Южная Африка переживала подъем на волне высоких цен на сырьевые товары и активной интеграции в мировую торговлю. Среднегодовой рост ВВП тогда достигал 4,3%. Страна активно привлекала инвестиции, внутренний спрос был стабильно высоким, и многие ожидали, что она станет одним из лидеров развивающегося мира.
Но три последовательных кризиса – глобальный финансовый обвал 2008 года, завершение сырьевого суперцикла в 2014-м и пандемия COVID-19 – вскрыли уязвимые стороны экономики. Сегодня объем инвестиций не превышает 14,5% ВВП – этого недостаточно, чтобы поддерживать рост и обновлять инфраструктуру. У сопоставимых стран этот показатель значительно выше.
Энергетический кризис: слабое звено экономики
Электроэнергия – основа промышленности Южной Африки – превратилась в главный фактор нестабильности. Государственная монополия Eskom, контролирующая свыше 90% генерации, уже более десяти лет страдает от хронического недоинвестирования. Реальные капитальные вложения начали сокращаться еще в 2012 году и так и не восстановились.
Корень проблемы – в неэффективном тарифном регулировании и плохом управлении. До 2008 года тарифы искусственно удерживались на низком уровне, чтобы поддерживать энергоемкие отрасли. Когда власти наконец перешли к более реалистичной ценовой политике, было уже поздно: инфраструктура устарела, перебои с подачей электричества участились, спрос начал снижаться, а Eskom попала в долговую ловушку. С 2008 по 2019 год тарифы выросли в четыре раза, но энергетический дефицит так и не был устранен.
Последствия оказались разрушительными: масштабные отключения электричества парализуют бизнес, производственные мощности простаивают, частные инвестиции бегут из страны, а государственные финансы деградируют. Объем гарантированного государством долга Eskom стремительно растет, увеличивая общий госдолг с 28% ВВП в 2007–2008 годах до 76% в 2024–2025-м.
Дисбаланс на рынке труда
Второй ключевой барьер для развития – ситуация с занятостью. Безработица в стране во втором квартале 2025 года достигла 33,2% – это один из самых высоких показателей в мире. На этот результат повлияли сразу несколько факторов: продолжающаяся деиндустриализация с 2008 года, несоответствие между спросом и предложением на рынке труда (у 42% населения нет полного среднего образования) и территориальное наследие апартеида, из-за которого миллионы людей остаются вдали от экономических центров.
Спустя три десятилетия после отмены апартеида пространственная сегрегация сохраняется. Бедные районы и населенные пункты по-прежнему изолированы от центров занятости, транспорт обходится местным дорого, а инфраструктура развита слабо. Эта фрагментация экономики укрепляет социальное неравенство и ограничивает эффективность любых программ по стимулированию занятости.
Шансы на перелом остаются, но путь будет долгим
Несмотря на сложное положение, у страны появляются первые позитивные сигналы. Коалиционное правительство, сформированное в 2024 году, стало важным политическим рубежом: оно может обеспечить большую прозрачность и конкуренцию идей. Уже начаты реформы по реструктуризации Eskom, расширению роли частного сектора в энергетике и снятию регуляторных барьеров для бизнеса.
Тем не менее путь к восстановлению будет долгим. Даже при активных преобразованиях потребуется не один и не два года, чтобы Южная Африка вновь обрела потенциал динамичной экономики, каким она казалась в начале 2000-х.
У страны остаются серьезные преимущества – наиболее развитая промышленная база в Африке, сильная финансовая система, независимый Центробанк и глубокая интеграция в мировые торгово-финансовые цепочки. Если структурные ограничения будут устранены, Южная Африка сможет воспользоваться ростом региональных рынков и вернуть себе статус ведущей державы континента.
